Седая старина
Дороги это артерии
исторических событий, по ним переносится
свежий воздух перемен, по дорогам как по венам тянутся потоки несбывшихся надежд и мечты о светлом,
справедливом будущем.
По этой дороге, с нехитрым
скарбом, шли и ехали первые поселенцы на Амур-батюшку, гремя кандалами и цепями натружено шли
каторжане на Горный Зэрэстуй и Акатуй, задумчиво и с достоинством ехали
политические ссыльные в Сибирь. Шли пешком, дав слово, что пройдут путь не садясь
на телеги от Читы до Петровского Завода декабристы, делая зарисовки, записи и восхищаясь
живописными видами. Проезжал, вглядываясь в неказистые, деревенские избы и
людей писатель Антон Чехов, выискивая материалы для своего «сундука всякой
каторжной всячины» и инженер-изыскатель, путешественник, писатель Николай
Гарин-Михайловский. Некогда по этой пыльной дороге проскакал блестящий кортеж
наследника русского престола, цесаревича Николая Романова, по приезду которого
капитально отремонтировали полотно дороги,
специально прорубили просеку в сосновом бору на Ара-Байцах. По
воспоминаниям старожилов, на горе долгое
время можно было видеть ряд четко выстроенных сосен.
По этой дороге уходили на
войну с японцами и германцами, возвращались домой после неудачных военных
походов, и неслись весточки о похороненных на чужбине земляках. Шли нестройными
колоннами и ехали на первых автомобилях на защиту Родины от фашизма,
возвращались с гордо поднятой головой сверкая орденами и медалями на груди,
вспоминая тех, кто уже никогда не увидит родной земли, кто навсегда остался
там, далеко, но память о них будет жить в сердцах родных и близких.
Это все о нем, о старом
Московском, или Читинском тракте
«О чем поведал старый тракт»
Т.Ф.Гармаева
В 1726 году началось
строительство этого тракта от Тайшета до Читы. Любопытно, что государство
выделяло на эти цели по 1 000 рублей на каждые 10 верст дороги. Это следует из
Указа Петра I о порядке постройки дороги, а в инструкции указывалось, что
«каждый обязан строить дорогу с крайним радением, следя того, как бы казне было
безубыточно и в проезде способно и благовременно и впредь прочно».
Строительство этого участка дороги продолжалось 14 лет
«Из летописи села Ониноборск» Ивана Ильина
Заселение по трассе тракта
началось со станков или станций, а затем более интенсивно после его открытия –
вначале тракт использовался главным образом для почтово - грузового
пользования, а уже в 1730 -1760 годах по тракту перевозили дорогие и легкие
товары, а к концу XVIII века по тракту шли все
транзитные грузы на восток.
Застраивались
такие станки вдоль тракта по обе стороны от дороги, и отличительной особенностью развития сел
такого типа была одна длинная улица, тянущаяся вдоль тракта иногда на несколько
километров.
В
1830 году в деревне Онинской Бор (Ониноборск), согласно данным маршрутного листа
следования декабристов из Читы в Петровский Завод, насчитывалось 14 деревянных
изб и 6 бурятских юрт. Часть этих строений предназначалась для остановки,
отдыха, ночлега проезжающих, содержания лошадей, другая часть принадлежала
оседлым крестьянам. В начале XX века Ониноборск имел одну
улицу длиной более двух километров, застроенную домами по обе стороны дороги, с
расширением в центре села, где в 1910 году была построена православная церковь.
Именно с открытием церкви Ониноборск стал называться «селом».
Немым свидетелем многих из
этих событий является старейший на сегодняшний день дом Ониноборска, который «пожил» в трех веках, и
до сих пор служит своим хозяевам, хотя и изрядно обветшал.
Происхождение
названия села связано с рекой Она, притоком реки Уда и сосновым бором, который
имея небольшую протяженность, доставлял немало трудностей в первоначальный
период освоения тракта для проезда путников, особенно провоза ценного груза.
Отсюда Онинский (Онинской) Бор, далее Ониноборск, село за Онинским сосновым
бором. Встречается написание названия
села «Аниноборск», ведь река Она иногда пишется и произносится в другой транскрипции как «Анаа», «Анаа-Гол» ( По
МельхеевуМ.Н).
Состав
первых застройщиков Ониноборска был неоднороден. Выделялись люди с темным прошлым,
которые искупив вину, начинали новую жизнь на новом месте, а также буряты,
принявшие православие и поменявшие свой образ жизни. Происходило проникновение,
обогащение двух культур, что способствовало развитию придорожных
территорий, вспомогательных ремесел,
увеличению посевных площадей.
Среди первых застройщиков
Ониноборска следует обратить внимание на людей, которые скрывая свое темное
прошлое, заселились в селе.
«Из летописи села
Ониноборск» Ивана Ильина
˂…>По рассказам пожилых
людей в числе шайки грабителей назывались фамилии Березовского и Серебрякова.
Следуя с этапом арестантов на каторгу совершили побег во время остановки этапа
на Кульском и Шэбэтуйском станках,
построенных для принятия заключенных. Скрываясь в бегах, они занимались разбоем и грабежом не
только в Онинском Бору, но и на дорогах Витимских золотых приисков. Накопив
таким путем некоторые «средства», спустя значительное время, они появились в
числе первых застройщиков Ониноборска. Позднее Березовский был обнаружен и
обличен как грабитель и арестован. ˂…> Серебрякову удалось закрепиться на
поселении уже под фамилией Серебрюхов. ˂…>
Также
одними из первых поселились в Ониноборске православные люди Бородины,
Банщиковы, Ильиных (Ильины), Белоусовы, Снетковы из центральной России, Залуцкие,
чуть позднее переселились Пластинины, Скворцовы. Среди старожилов села были и
крещенные буряты, принявшие православную веру Подобашины, Дубинины, Снетковы.
Наличие обширных, богатых дичью охотничьих
угодий, спрос на ценный мех послужил развитию охоты на пушных и копытных
зверей, служил хорошим доходом для промысловиков, которых среди сельчан было
немало. Ценный мех пушных зверей охотно
обменивался у проезжающих по тракту купцов
на товары повседневного спроса, охотничьи припасы.
«Из летописи села Ониноборск»
Ивана Ильина
˂…>Ильин Никифор
Иванович(1868-1962) был основательным охотником по добыче пушнины и изюбрей,
причем умел обрабатывать изюбринные рога на панты. Помню, как то на наш вопрос,
сколько ты добыл изюбрей, Никифор Иванович
ответил «кажется, сорок голов». Выручка от охоты позволила закупить
сельхозмашины, жатку, сенокосилку, конные грабли˂…>.
Создавались своеобразные охотничьи артели, в основном по родственному
принципу, и после Покрова Пресвятой Богородицы, Ониноборские охотничьи артели
уходили за соболями и иными пушными зверьем в гольцы хребта Улан-Бургасы. Пройти предстояло около 140 километров по
вьюченным тропам, в место начала рек Турка и Кыджемит. Река Турка течет на запад и впадает в Байкал,
Кыджемит, сливаясь с другими горными ручьями и реками течет на восток, впадая в
Витим. В этом междуречье были построены охотничьи избушки, балаганы, ведь охота
продолжалась от месяца и более. На физических картах масштаба 1:1000000 и
крупнее, изданных в конце XX века в Иркутске и Улан-Удэ
нанесены два зимовья Снетковых в местностях Духит и Ары Алан.
В 1917 году
был создан старейший в России Баргузинский соболиный заповедник, для сохранения и увеличения
популяции баргузинского соболя. На
момент основания заповедника насчитывалось всего 20-30 особей соболей, в
течении нескольких десятков лет был
введен полный запрет на добычу
соболя. Частичная охота была разрешена в
начале 1960 годов, и Ониноборская охотничья артель в составе нескольких человек
выдвинулась за соболями в традиционные охотничьи места сельчан.
Из рассказа Снеткова Григория Александровича (1923-2004),
по воспоминаниям его
сына.
<…>
В тот день мне здорово подфартило.
Пройдя немного по склону, собаки вдруг резко бросились вверх, где я
увидел мелькнувшего зверька. Быстрота собак
сделала свое дело - соболь не успел найти лучшего укрытия чем юркнуть в колоду.
Подбежав к колоде, я убедился, что имеется всего один вход-выход. Сняв тонкую
фуфайку, я заткнул дыру в колоде. Старая лайка осталась у торчащей из дыры фуфайки, а вторая собака, молодая и
неопытная, вертелась под ногами, перескакивая через колоду, повизгивая и мешая
мне. Прикрикнув на собаку, я вытащил из-за пояса топор и начал рубить узкую
щель в колоде. Вдруг старая собака, которая сторожила вход в колоду, звонко
залаяла и стала бросаться на колоду. Видимо
соболь протиснулся между стенкой колоды и фуфайкой и почти выскочил, но
благодаря опыту моей собаки ему это сделать не удалось. Недалеко были россыпь
больших и маленьких камней, и если бы соболю удалось добраться до них, добыть
его было бы очень трудно. Прорубив
узкую прорезь вдоль колоды, через которую было видно метавшегося в ней зверька,
приготовил малопульку, зарядив целевой патрончик. Улучшив момент, когда он немного успокоился и
высунул свой нос, выстрелил. Убил. Это был черный баргузинский соболь, большой
по размеру и с выхоженным, искрящимся и переливающимся мехом.
В ту охоту я добыл пять соболей, больше всех, но первый
соболь был самый ценный. В госпромхозе
его оценили в 90 рублей. После нового
года мне пришла доплата из Иркутска еще 30 рублей. На следующий год мне удалось
добыть всего одного соболя, на третий год я домой пришел пустой, без соболей.
<…> На мой вопрос «а сколько убил всего косуль», он, помолчав, сказал
«139, а потом сбился, счет потерял». Видимо у меня было слишком удивленное или
осуждающее лицо, и отец, как бы в свое
оправдание сказал «вас детей чем-то надо было кормить, ведь вас семеро, да нас
еще двое…».
До
организации промышленного сплава леса по реке Уда в середине 1940 –х годов это
была богатая рыбой река. Чебак и ленок, хариус и таймень. На тайменя
«охотились», ведь вес этой царской рыбы достигал нескольких десятков килограмм,
а длина отдельных особей превышала один метр.
Из рассказа Снеткова Григория Александровича (1923-2004),
по воспоминаниям его
сына.
<…>Это было еще до
войны. Приехал братан Ренка из Хоринска (Трунев Филарет Евграфович прим.
автора), и мы отправились на ночную
рыбалку на велосипеде. Расположились, поймали рыбы на жареху, поболтали и легли
спать. Я проснулся рано, до солнца, от непонятного шума на реке. Подойдя к
реке, я увидел что вода как то странно бурлила у берега, присмотревшись я
увидел, что это играет рыба. Быстро схватив удочку, наживив, я забросил её в
реку. Не успел крючок с червем достичь
воды, ленок на лету поймал его. Выбросив ленка на берег, я снова быстро
забросил снасть в воду, на крючке вновь ленок, а вода так и бурлила в этом
месте реки. Ленки бросались на наживку, даже на голый крючок, а я все
выбрасывал рыбу на берег одну за одной, понимая, что пока рыба идет, ее нужно
ловить, чем быстрее, тем лучше. Ленок, сорвавшись, улетел прямо к братану,
который еще спал у костра, и упал ему у лица, извиваясь и подпрыгивая.
Ренка подскочил, спросонья ничего не
понимая, а по поляне, копошилась рыба. Взошло солнце, и река мгновенно
успокоилась, как будто ничего и не было, рыба ушла на глубину. Чтобы доставить
рыбу домой пришлось снять штаны и рубахи, завязать гачи и рукава узлом, и
натолкать в них рыбы. Все повесили на раму и руль велосипеда и покатились домой.
Весом каждая рыбина примерно граммов по 300-400, дома мать все взвесила на
безмене. Сколько было, не помню, но улов был богатый. <…>
По мере освоения Сибири грузопоток по Московскому
тракту увеличивался. Этому способствовал
«чайный путь» через Кяхту, разработка золотоносных месторождений, добыча
серебра в Сибири. Тракт служил для перевозки казенной почты, фельдъегерские
экипажи, проезжавших по казённой
надобности, особенно чиновники и высокопоставленные лица при проезде имели
определенные преференции. На фото царский жетон фельдъегеря, почтового
работника найден в Ониноборске, в земле, при строительстве забора. Особенно
оживленным был тракт зимой, по нему тянулись длинные обозы чая, пушнины, редких
вид рыб, масла, гусиного жира, на Запад, промышленные товары на Восток. Участок
тракта Верхнеудинск – Чита и далее, по
своей интенсивности уступал основному
тракту, но оказывал влияние на экономику региона и способствовал развитию кузнечного шорного, санного, бондарного и
других ремесел, позволял получить
дополнительный материальный доход.
Московский
тракт требовал постоянного участия людей в ремонте полотна дороги, мостов,
обновлению гатей и лежневок на заболоченных участках тракта. Большая часть расходов по содержанию дороги ложились на
плечи простого народа. В истории Ониноборска были страницы участия сельчан на
тяжелых, изнурительных работах по
ремонту полотна дороги и дорожных сооружений, так и участия в извозе грузов по
Сибирскому тракту.
«Из летописи села
Ониноборск» Ивана Ильина
<…>Артемий Петрович
Бородин стал одним из самых богатых подрядчиков по перевозке грузов от Верхнеудинска до Читы.
Под гужевым транспортом он имел ежедневно до 90
одноконных подвод и до 30 человек возчиков в обозе<…>.
Чтобы
заниматься извозом, необходимо было
обладать определёнными профессиональными качествами и навыками. Для выполнения
условий контракта подрядчику требовалось иметь выносливых лошадей, хорошую
упряжь, сани и телеги. Возчик должен был быть физически крепким, выносливым,
дисциплинированным. Одним из способов повышения производительности перевозок
был «связочный извоз». Каждый возчик мог управлять «связкой» лошадей из 4–5
подвод, что давало экономию расходов на постой и питание.
«Из летописи села
Ониноборск» Ивана Ильина
<…> По рассказам
стариков, Петр Бородин был «добрым
богатым», обходительным со своими работниками, за что его уважали
односельчане. Молодым семьям он давал помощь на обзаведение (лошадью,
коровой, постройкой дома). Культурной и обходительной с работниками была
и
его жена, Прасковья. Все ее
в обращении называли «барыней». Она была совершенно непохожей даже на богатых
деревенских женщин – одевалась изысканно, по моде городских барышень, часто
выезжала в Верхнеудинск за покупками в специальной крытой коляске типа «лимузин».
В городе бывала в домах купцов и других богатых людей. <…>
С пуском движения по Транссибирской железной
дороге или Великому Сибирскому пути, проложенному от Москвы до Владивостока, и
далее до Порт Артура в начале XX века, Московский Сибирский
тракт утратил былую мощь. Гужевые перевозки резко сократились, остались только
перевозки местного значения, но их объем был невелик.
Основным
видом деятельности сельчан наряду с извозом
и охотой было пахотное земледелие,
традиционное скотоводство. Бедняки и середняки самостоятельно
обрабатывали свои земельные наделы, используя труд членов семьи, кто побогаче
использовали наемный труд. Самыми состоятельными и богатыми людьми,
занимающиеся скотоводством и земледелием, были братья Дубинины и Баньщиков М.
П.
«Из летописи села
Ониноборск» Ивана Ильина
<…>Дубинин
Василий Васильевич родом из Анинских крещеных бурят, жил в 1815 - 1880 гг. Его
дети – Яков Васильевич и Александр Васильевич. Яков Васильевич в памяти жителей
села остался ревностным поклонником церкви; он постоянно
оказывал общине верующих материальную помощь. Семья его
состояла из 8 детей. В 1924 году в хозяйстве Якова Дубинина насчитывалось до
сотни голов крупного рогатого скота, до 20 голов лошадей. Посевы зерновых
составляли 8-10 десятин. Сам Яков Васильевич
был на редкость энергичным и трудолюбивым
человеком: работал, как говорится, «от зари до зари»; а кроме того, он
был заядлым охотником на пушных зверей – белок и соболей.
Баньщиков
Макар Петрович имел крепкое хозяйство и к 1910 году по его размерам он обошел
Дубинина Я. В. Основные доходы он извлекал от зерна и разведения скота, выгодно
сбывая товар на городском рынке. В его хозяйстве были сельхозмашины:
жатки-самосброски, конные грабли, двухколесные конные плуги. Все машины были заграничного
производства – фирмы «Осборн», «Мак-Кормик», маслобойки
шведского производства «Альфа-Лаваль». У Баньщикова все работы
проводились с помощью наемной силы. Постоянно батрачили у него Снетков Николай
Дмитриевич с женой и детьми, Иваном и Андреем, а также семьи братьев
Подобашиных. Постоянным пастухом работал крещеный бурят Сырен Санхиров,
он с дочерью Екатериной также ведал
молочным гуртом и производил переработку молока <…>.
Дом и
надворные постройки являются лакмусовой бумажкой состоятельности хозяина, его
умений и навыков организатора, плотники и столяра. Для постройки
дома нужны профессиональные знания и умения, которые имел не каждый
сельчанин. Возведение дома можно разделить на несколько этапов. Выбирал
деловую древесину для строительства по
звуку от удара обухом топора по растущему дереву плотник, который брал на себя
ответственность за качество строительного материала. Дерево, из которого делали
нижнюю часть колод на окна и двери, подушки и пороги, выбирали поближе к ручью,
и обязательно по соседству с муравейником, такое дерево гораздо меньше
поддается гниению, находясь во влажных условиях. Для защиты дома от дождя и снега необходимо
заготовить дранье. Для заготовки дранья - колотых досок, необходимо расколоть
специальным инструментом предварительно выбранное бревно, на доски длиной от
полутора метров. При колке бревна на доске образуются естественные желобки
для стока воды, такая доска служит
дольше, меньше гниет. Столярные работы по изготовлению рам, дверей, кузнечные
работы, а также строительство стопы дома выполняли в основном наемные строители.
Новоселье
в новом доме Банщикова Макара справили в 1910 году. Построен был плотником
Лухневым из Кульска по всем канонам
плотницкого искусства, каждое бревно было откалибровано, пропущено через обруч.
С железными засовами на окнах, верандой, забором из обструганных плах и
высокими воротами, Когда дом разбирали
для перевозки в Хоринск через 100 лет, пазы и лапы были как недавно вырублены, пахли свежим деревом и смолой, что
говорит о высоким качестве строительного материала, деревянных изделий. Плотником Лухневым были срублены несколько
домов в Ониноборске, имеющие характерный почерк и внешне похожие.
Но испокон веков в крестьянском доме
главным атрибутом была русская печь. Для кладки печей в Ониноборске
изготавливали кирпич сырец на глиняном карьере, почти в центре села, гордо
называемый «кирпичный завод».
Из летописи села Ониноборск»
Ивана Ильина
<…> Снетков Николай
Дмитриевич не был в родстве с жителями села той же фамилии, его в селе считали
«волжанином», так как прибыл он на поселение из западных районов России и
происходил толи из мордвин, толи из чувашей. Когда подросли сыновья, Николай
Дмитриевич перестал батрачить у Банщикова и соорудил кирпичный сарай у «Сыреновой
горки» и занялся выделкой и обжигом кирпича по заказу жителей <…>.
Многие потомки Снеткова Н.Д. по мужской линии
владеют искусством ложить кирпичные печи, передавая тонкости печной кладки из
поколение в поколения.
Изготовление
кирпича-сырца требует от работника
знания качества глины, трудолюбия, инструмента, крестьянской смекалки. В
деревянные формы, размером 13 на 26 на 7
сантиметров, закладывалась глина нужной консистенции, подсыхала в течении нескольких дней на воздухе под сараем. После
расформирования, из кирпича
выкладывались простейшие печи без глины и протапливались дровами для первичного
обжига, окончательный обжиг кирпич получал уже в сложенной печи. Для кладки
«русской» печи необходимо более двух тысяч кирпичей, даже с учетом того что
часть печи делали глинобитной. Русская печь это высшая форма печного искусства,
поражающая своей многофункциональностью. Для отопления, варки, жарки, томления,
выпечки, разогрева, кроме этого тепло печи использовалось для изгнания недугов,
заменяла место игр и сна маленьких детей, стариков.
Были в
селе и мастера гончарного дела, которые изготавливали для бытовых нужд сельчан
глиняную посуду.
Из летописи села Ониноборск»
Ивана Ильина
<…> Малкина Мария
Артемьевна была на выручку семьи
гончаром и выделывала всевозможную гончарную посуду, имевшую в 1915-1924 годах
большую потребность во всех селах бассейна реки Уда. Посуда, как и другие
товары с запада почти не поступала, да и конкурентов по гончарному делу и нее
не было<…>.
Крепкие
сибирские морозы требовали соответствующей одежды. Почти в каждой семье умели выделывать шкуры
крупного и мелкого рогатого скота, диких парнокопытных и пушных зверей. Выделанные шкуры морились на дыму для придания
влагозащитных свойств, шли на пошив верхней одежды, обуви, изделий из кожи.
Тулупы, как и шубы, шились мехом внутрь,
доха мехом наружу, она была теплее и значительно легче по весу, надевалась на
верхнюю одежду. Из шкур шились все виды обуви:
моршни, ичиги, унты, пимы.
Сыромятная кожа шла на изготовление и пошив конской сбруи, седел,
кожаных мешков.
Имелись
в селе и кустари, владеющие секретом изготовления различных женских украшений,
роговых гребней.
«Ониноборск в прошлом и
теперь» Дмитрий Павлович Снетков
<…>Единственный
здешний кустарь Егор Кириллович Снетков слыл большим мастером изготовления
гребней из копыт и рогов. Труд
гребенщика был тяжелым, изнурительным. В зимовье кустаря стоял горн, или так
называемая кузница, где расплавлялись рога и копыта. Затем следовали другие, не
менее трудоемкие и вредные операции по обработке роговых изделий<…>.
Удинская Новь, 17 апреля
1973 года.
Кузнецы всегда относились к особой касте
мастеровых людей, которые с помощью огня и кувалды подчиняли своей воле железо,
были сильными и уважаемыми на селе.
Подковать лошадь, обработать металл, изготовить холодное оружие,
украшения и отремонтировать домашнюю утварь, на все был способен хороший
кузнец.
Умелым, расторопным кузнецом был Сергеев
Василий Захарович (1856-1936), особенно хорошо ковавший тележные оси,
выполнял другие кузнечные виды работ.
Из летописи села Ониноборск»
Ивана Ильина
<…>В 1918 году в село
приехал на жительство с семьей (жена и один мальчик) кузнец Грабовский Иван Васильевич, поляк по
национальности, примерно 45-47 лет. Он быстро обосновал кузницу в небольшом
зимовье, приобретенный под снос у кого-то из жителей села, и как принято было в
сельских кузницах , рядом поставил станок для ковки лошадей. Но кроме кузнечных
работ у жителей было много различных слесарных и паяльных работ(ведра, тазы,
самовары, прохудившиеся чайники и другая металлическая посуда) и новый кузнец
оказался очень полезным слесарем, жестянщиком, лудильщиком. <…> Спустя
непродолжительное время он переехал в Хилок, где раньше жил<…>.
В послевоенные годы более 30 лет основным кузнецом
колхоза «Красный Партизан», отделения №2 совхоза «Анинский» был Снетков
Григорий Александрович (1922-2004) в трудовой книжке которого одна запись:
кузнец фермы №5 совхоза «Анинский».
Владел кузнечной сваркой, пайкой цветных металлов и другими тонкостями
профессии, хорошо разбирался в принципах работы машин и механизмов, мог
реставрировать любую деталь, из обоймы шарикоподшипника выковывал бриткие
охотничьи ножи.
Важно
сохранить память о предках, укладе жизни, сохранить традиции быта и культуры предков. История села изучалась
учащимися школы, организовывались встречи с ветеранами, участниками
исторических событий, интересными людьми.
Мероприятия помогали в становлении и воспитании учащихся, делались отчеты, подводились итоги о
проделанной работе. Неоднократно начинали
функционировать школьные исторические уголки, музеи, в которых обязательно был
раздел о прошлом села. Учащиеся собирали старинные вещи, артефакты, познавали
премудрости жизни предков. В разное время были
экспонаты: гладкоствольное кремниевое ружье, найденное в схроне при
разборке старого амбара, большая фотография делегатов учредительного съезда
1921 года Дальне-Восточной республики в
г. Чита, делегатом которого был наш земляк, Снетков Селиверст Дмитриевич, старинные
православные иконы, а также огромное количество монет царского времени,
различная домашняя утварь, воспоминания, планшеты, стенды, фотографии.
К сожалению, школьные исторические уголки и музеи не
отличались постоянством, зависели от энтузиастов краеведения, директоров школ,
помещения. Время рассвета краеведческой работы сменялось полным забвением,
экспонаты и документация в такое время исчезали, хочется надеяться что
небезвозвратно.
В 1994 году был открыт очередной школьный музей, организаторами
которого выступили учитель истории Л.Ц.Сугарова и организатор внеклассной
воспитательной работы А.Г.Снетков. Расположился музей в одной из комнат интерната, сконструировали
трехступенчатый подиум, витрины, стенды, сделали ремонт. Учителя и учащиеся
школы с энтузиазмом взялись за оформление музея, провели большую, плодотворную
работу по сбору исторических экспонатов. Торжественное открытие музея
состоялось 9 мая 1994 года при большом
количестве местного населения, было высказано много добрых слов и пожеланий,
проделанная работа получила лестную оценку.
С 2010 года музей после закрытия школы обосновался в комнате по соседству с
клубом, до этого поменяв 5
местожительств.
Хочется надеяться, что исторический музей выдержит
все переезды, реорганизации и оптимизации клубной системы, и сохранит историческое
наследие, труд многих людей, которым небезразлична судьба малой Родины - Ониноборска.